Рассуждение девятое. Об эстетике знания

Существует масса критериев, позволяющих определить качество обучения. Это различные экзамены, контрольные мероприятия, тесты на интеллект. Говоря о последних, я приведу понравившееся мне высказывание Стивена Хокинга: «Никогда не интересовался какой у меня IQ. Думаю, те, кто об этом много беспокоится, просто неудачники». Интеллект — это неопределенная субстанция, но я, в противовес Хокингу, думаю, что некоторая рефлексия  в этой сфере все же необходима. В свете этого мне интересна следующая проблема – как определить истинность интеллектуальных утверждений.

Думаю, что один из важных результатов обучения — это развитая способность определять: прав ли я,  истинны ли мои знания о некотором явлении. Существует мнение, что умный человек — это человек, сомневающийся в своей правоте. Звучит красиво. Действительно, сомнение подвигает на анализ, на дальнейшее исследование. Но анализ требует дополнительного времени и ознакомления с разнообразными философскими убеждениями, а жизнь устроена так, что, желаем мы того или нет — необходимо уметь принимать решения по самым разным вопросам в условиях неполноты информации и в строго ограниченный срок. Не всегда есть возможность различить достоверное и недостоверное знание по степени его возможности согласовываться с действительностью. Да и существует ли абсолютная истина за пределами математических теорем? Попробуем исследовать ситуацию, в которой человек может уверенно сказать – «да я знаю, что это так» или «я с высокой степенью вероятности уверен, что это так».

Эффект формы

У школьников, решающих задания из утвержденного государством учебника математики, есть хороший критерий истинности. Если решается уравнение, то полученные корни должны быть целыми или хотя бы дробная часть не должна быть длиннее сотых. Если решается пример на упрощение выражения, то полученный результат должен оказаться в несколько раз короче, а если в конце получилась простая сумма двух-трех величин, то можно быть уверенным, что результат правильный. Как видите, здесь критерий — отнюдь не правильность выкладок и точность применяемых формул, а просто вид конечного результата.

И должен сказать, что указанное свойство присуще не только утвержденным учебникам. Перечитайте три закона Ньютона, исчерпывающе описывающие всю Ньютонову механику. Трудно представить что-то более короткое и простое.  А меня, в свое время, поразило, что законы сохранения напрямую и очень просто следуют из свойств пространства и времени. Физики называют это красотой. «Чтобы превратиться в истину – гипотеза должна быть красивой». Яркая шахматная комбинация, дающая сильный игровой эффект, прежде всего красива. Правильный человеческий поступок мы называем красивым. Красивым называем эффективное решение сложной технической проблемы. Таким образом, даже ничего не зная о том, как был получен результат, мы, опираясь на некоторые эстетические представления, можем с определенной уверенностью сказать, что результат верен. Отсюда следует, что над всей нашей деятельностью, независимо от области, витает некий метапринцип, очень глубоко заложенный в человеческом интеллекте и играющий роль общего мерила. 

Роль числа

Возможно и обратное суждение. Если мы обратимся к искусству, где власть эстетики никогда не подвергалась сомнению, то обнаружим, что так называемая красота в искусстве базируется на простых числовых закономерностях. Древние греки, достигшие совершенства в пластике, свое искусство сводили к умению соблюдать золотую пропорцию. Вся европейская народная и эстрадная музыка сводится к четким формулам из трех функций: тоники, доминанты и субдоминанты, реализуемых в очень ограниченном интервале тонов. Классическая симфоническая музыка сложнее, но и там есть строгое понятие гармонии. Гениальные произведения европейской и русской живописи демонстрируют строгое соблюдение пропорции и законов перспективы, выраженных в ясной математической форме. Таким образом, и в науке, и в искусстве прослеживается наисерьезнейшая связь между истинностью содержания и эстетикой формы выражения. Вопрос в том, что из этого следует.

Чистота выражения

Мне довелось потратить серьезное время на созерцание квадрата Малевича в Эрмитаже. Он произвел сильное, но непонятное для меня впечатление. Я поинтересовался мнением профессионала, и мне было дано следующее объяснение: Малевич очень точно ухватил гармонию между размерами квадрата и размерами белого поля и выразил эту гармонию минимальными средствами. Возможно, это не более, чем частное мнение, хотя и профессиональное. Это объяснение ассоциативно напомнило мне законы Ньютона, систему аксиом геометрии, систему основных положений квантовой механики — в них минимальными средствами выражена некая важнейшая суть, состоящая в нескольких простых утверждениях. И именно это соединение полноты выражения с минимализмом средств самым сильным образом воздействует на эстетическое восприятие, минуя логику, минуя экспериментальную проверку, минуя прочие критерии и догматы истинности.

«Физики» и «лирики»

Издавна ведется спор о сильных и слабых сторонах «физиков» и «лириков». Чистых «лириков» я наблюдал немного, «физиков» на пару порядков больше. И могу сказать, что спор между ними — это беспредметный спор. Даже программист, если он хорош, непременно обладает развитым эстетическим чувством, хорошо знает литературу, активно интересуется музыкой  Почему я говорю «даже программист»? К сожалению, эта сфера  наиболее приспособлена для механизации деятельности. Если же говорить о математиках, конструкторах и т. п., то все эти люди весьма и весьма развиты не только как «физики», но и как «лирики».

Думаю, основная мысль рассуждения понятна, но я приведу еще пару-тройку примеров. Среди рыцарских доблестей средневековья обязательными были умения танцевать, слагать стихи и играть на музыкальном инструменте. В древней и средневековой Японии искусство рисования и стихосложения было наиболее развито в среде профессиональных воинов – самураев. А Миямото Мусаси, один из величайших бойцов в истории самурайской Японии, был выдающимся художником. И, наконец, самый яркий для меня пример — это отношение к точным и естественным наукам в древнем мире во всех частях света. В то время оно было более синтетическим. Выдающиеся мыслители того времени не были чистыми «физиками». Они хорошо разбирались в искусстве. Отсюда я делаю вывод – развитое чувство эстетики является обязательным элементом научного мышления.

В чем здесь соль

Это вопрос психологии мышления и соотношения наших мыслительных принципов с принципами устройства мироздания. У меня есть ощущение, что разум и мироздание построены по общей схеме, что создает возможность априорного знания в кантовском смысле. Поэтому точное следование принципам разума дает наибольшее проникновение в картину мира, что на психологическом уровне воспринимается нашим эстетическим чувством. То есть красиво то, что наиболее полно соответствует принципам функционирования разума, а значит и мира. И эстетическое чувство есть инструмент, позволяющий выйти на этот фундаментальный уровень мышления.

А в России и не только постепенно умирают школьное музыкальное и литературное образование. Хотя было время, когда их полезность признавалась хотя бы для элиты.  Проблема в том, что  эстетическое воспитание считалось важным только для так называемого «общего развития», которое в прагматично устроенном обществе не является чем-то понятным и применимым. Современная педагогика уже совершенно открыто продвигает идею, что одна из главнейших задач образования – это адаптация к сложившейся жизни,  а это для древнего человека — умение добывать мамонта, для современного... тоже добывать «мамонта».

Эстетическое воспитание воспринимается, как некоторый набор украшений. Это красиво, но не очень нужно, и, стало быть, является атавизмом, который необходимо поддерживать лишь в той мере, чтобы он не атрофировался полностью. Поддержка требует ресурсов, но она не может быть системной и регулярной, так как в этом случае нарушается условие прагматичности. А до понимания, того, что эстетическое чувство — это, прежде всего, важный исследовательский инструмент, а способность к исследованию — это  важнейшее качество любого специалиста, чья работа не сводится к закручиванию гаек по железному алгоритму, мы, видимо, еще не доросли.